Бывают игрушки вредные безусловно – например, сделанные из токсичных материалов или травмоопасные. Но как относиться к тому, когда детей почему–то привлекают игрушки сомнительного, злобного и устрашающего вида? Так ли однозначна их вредоносность? Автор этой статьи, вопреки распространённым мнениям, пытается выступить адвокатом детского интереса к «монстрам».

В России развивается психолого-педагогическая экспертиза игр и игрушек. Эта экспертиза, несомненно, важна и нужна. Одна из её задач формулируется так: «Создание такой системы оценки, которая позволит работникам региональных комиссий по экспертизе игрушек выделять в общей массе игр и игрушек, поступающих на рынок как из-за рубежа, так и отечественного производства, игрушки, не предназначенные для использования детьми. Это игрушки, провоцирующие ребёнка на агрессивные действия, проявление жестокости по отношению к персонажам игры; игровые сюжеты, связанные с безнравственностью и насилием, вызывающие нездоровый интерес к сексуальным проблемам». Тогда выходит, что надо запретить игрушки-монстры? Но часто дети отдают предпочтение именно этим, а не другим игрушкам. Значит, в них есть нечто, что привлекает детей, удовлетворяет их интересы. Может быть, прежде, чем запрещать такие игрушки, нам стоит попытаться понять, что значат они для ребёнка?

Баба-Яга – бабушка современных монстров

Образы, подобные образам современных игрушек-монстров, существовали ещё в древности. Это персонажи из сказок и легенд, такие как Змей-Горыныч, Баба-Яга Костяная Нога и Кащей Бессмертный. Также в этом ряду всем известные вампиры, упыри, оборотни, ожившие мертвецы; прочая нечисть, густо населяющая, например, славянские леса, поля, болота, бани, дома. Все эти персонажи чаще зловещие, а иногда и помогающие людям, подходят под определение слова «монстр». Правда, в давние времена никто не пытался оформить эти образы в игрушки. Но эти персонажи интересовали людей, детей и взрослых.

Возможно, образы монстров являются олицетворением страхов людей. Раньше человек боялся потусторонних сил, смерти, а точнее, загробного мира – и поэтому в фантазиях рождались вампиры и оживали мертвецы. Всё это помогало уменьшить страх, снять стресс. Современный прогресс ставит перед человеком другие проблемы, в решении которых человек пока бессилен. Это мутации, безумное количество машин и суперумных машин – компьютеров. Сейчас в самом обществе реален страх того, что человек не справится с этим, что он просто перестанет быть нужным в мире, где всё решают компьютеры.

Возникают образы роботов-убийц, выступивших против людей и разрушающих все на своём пути. Сейчас люди боятся пришельцев из космоса – и возникают образы инопланетян – иногда весьма добрые и комичные, а иногда и ужасные, агрессивные.

Зачем человеку эти образы? Возможно, для того, чтобы преодолеть свой страх. Человек пытается убедить себя в том, что он сильнее своего страха.

Возможно, игра с монстрами готовит ребёнка к будущему. То, что взрослыми отторгается сегодня, вызывает ужас и кажется ненормальным, следующее поколение будет воспринимать более спокойно.

Запрет – не выход?

Создание игрушки-монстра – дело рук и фантазии взрослых, однако, в массе отношение взрослых-родителей к игрушке-монстру – негативное. Родители не желают видеть эти игрушки, но не могут ничего поделать, так как стратегия запрета оказывается, как правило, бессильной.

Выделяются следующие позиции родителей по отношению к игрушке–монстру и, соответственно, стратегии поведения:

• невмешательство в игру при пассивном осуждении игрушки. В этом случае обычно игрушка-монстр раздражает взрослого, но само её присутствие объясняется модой;
• бескомпромиссный запрет. В этом случае игрушка-монстр обычно считается очень вредной для психического развития ребёнка;
• родители не замечают проблемы – при негативном отношении к игрушке происходит вытеснение того факта, что их ребёнок в это играет;
• родители видят в игрушке-монстре объект, помогающий снять излишнюю агрессивность. В таком случае нет запрета на игрушку и нет негативного её восприятия.
• немногие родители считают, что игрушки помогают справиться ребёнку со страхом.

Можно сделать вывод, что большая часть родителей не задумывается о возможностях игрушки-монстра, понимая их как некоторый негативный фактор среды, воздействующий на ребёнка.

Игрушка-монстр как фактор усвоения нормы

Сюжет игры с игрушкой-монстром часто построен на конфликте между людьми (куклами, изображающими людей) и монстрами. Причём людям приписываются все положительные, социально одобряемые качества и модели поведения (хорошие, добрые, борются со злом, помогают другим и т. д.), а монстрам приписываются отрицательные, социально осуждаемые (монстры – злые, плохие, хотят всех поубивать или превратить в рабов, захватить власть и т. д.). Для монстров оказывается нормальным и то, что в человеческом обществе находится под запретом. Например, Павел (6 лет) рассказывает о игрушке-монстре (трансформер-паук): «…он спит в грязи, он себе устроил пещеру, в которую грязи натаскал и там живёт. А что, его никто там убить не может. Подойдут, а там грязи до потолка, никто не пройдёт. А он вылезает утром, отряхнётся и ходит…». Примечательно, что эта игрушка по сюжету – положительный персонаж, он помогает ловить преступников и «…вообще, спасает всех…». Преступников он тоже ловит оригинально: или заваливает грязью или пугает своим видом.

Игрушка-монстр может являться фактором, помогающим усвоить нормативные отношения ребёнку.

Во-первых, сам внешний вид игрушки является неким отрицанием норм, принятых человеком. Во-вторых, поведение персонажей-монстров в мультфильмах, фильмах, комиксах (а по ним часто делают игрушки и из них берутся сюжеты для игры) ненормально с точки зрения человеческого поведения.

Получается, что монстры, чей внешний вид и поведение сильно отличаются от нормального, предстают как бы «антинормой». Но ведь только через сравнение человек познаёт норму.

Возникает вопрос, не приведёт ли такая игра с «антинормой» к тому, что ребёнок привыкнет к ней и примет её как норму. Дело в том, что специфичность игры с игрушками-монстрами возникает именно тогда, когда ребёнок начинает осознавать её как антинорму, именно это он и обыгрывает в своих сюжетах. Дети очень часто сталкивают в игре две силы – людей и монстров (норму и антинорму). Побеждают обычно люди. Это происходит в старшем дошкольном возрасте, именно тогда, когда ребёнок активно усваивает нормы человеческой культуры. Именно в этом возрасте обычно и возникает интерес к игрушке-монстру, к её внешнему виду и играм с ними.

Игрушка-монстр – только для детей

Я считаю, что игрушка-монстр является и фактором, способствующим сепарации (отделению) детей от родителей, что, несомненно, важно для дальнейшей социализации ребёнка. Точнее, не игрушка, а отношения, складывающиеся по поводу этой игрушки с родителями.

Вот несколько интересных фактов: дети из подготовительной группы, где я проходила практику, неохотно принимали меня в игру с игрушками-монстрами (хотя в другие игры меня принимали с удовольствием). Например, Юра, играющий с трансформерами, сказал мне, смеясь: «А вы играть в них не умеете!»

Анкетирование родителей выявило, что они обычно и не пытались играть в такие игрушки с ребёнком (из 15-и родителей, ответивших на вопрос в анкете: «Принимали ли вы хоть раз участие в игре с игрушкой-монстром?», лишь трое ответили «да»).

Получается, что на игры детей с игрушками-монстрами взрослые оказывают довольно сильное, но поверхностное влияние. Взрослые запрещают эти игры, конфликтуют с ребёнком, но практически никогда не играют вместе с ним, не оказывают влияние на сюжет игры. Даже при самой строгой стратегии запрета, исходящей от родителей, полностью изолировать ребёнка от образов монстров практически невозможно. Ребёнок выстраивает своё отношение к игрушке, отстаивает свою позицию довольно последовательно, не подчиняясь запретам родителей.

Игрушка-монстр как социально-приемлемый способ выхода агрессии

Серёжа и Алёша играют, у каждого в руках по две игрушки-монстра. Игра сопровождается скидыванием каких-то предметов со стола, воплями, взрывами, вскриками: «Этот убит!» – «А я твоего сейчас лучом напополам разрежу!» – «Сейчас мы им покажем, всех убьём…» и т. д. В конце «побоища» все монстры «полегли». На мой вопрос: «Что же у них (монстров) случилось, что они друг друга перебили и хозяевам досталось?» (Алёша ударил руку). Алёша ответил: «Ничего, они просто дрались». На мой вопрос: «А почему они такие злые, они что все «плохие»?» — мнения разделились. Алёша сказал: «Да», а Серёжа сказал, что один был хороший, и он не убит, а ранен. Игра практически бессюжетная, выглядит это как взрыв агрессии со множеством жертв.

Большинство игр с игрушками-монстрами агрессивны, с убийствами, кровавыми схватками и т. д. Большинство игр, но не все. И, несмотря на то, что большинство игр агрессивны, сюжеты их весьма различаются. Один и тот же ребёнок может, играя с игрушкой-монстром, развивать довольно сложный сюжет (обычно сказочный или напоминающий сюжеты мультфильмов и комиксов), а может быть совершенно бессюжетная игра, просто схватка, взрыв агрессии, как в нашем примере.

Возможно, это и есть функция такой игры – дать выход агрессии, снять внутреннее напряжение. Но это очень большой шаг в социализации ребёнка, когда он научается выплёскивать свою агрессию не на реальный объект, её вызвавший (а это могут быть родители, сверстники, воспитатели, или просто что-то не получилось), а находить заместитель, которым оказывается игрушка-монстр. Деструктивная внутренняя агрессия теперь направлена на предмет. Теперь её можно «израсходовать», не причиняя особого вреда окружающим.

Правда, существует мнение, что такие игры лишь возбуждают ребёнка, делают его неуправляемым. Например, М. Аромштам пишет: «Для возбудимых детей чудовища служат своего рода «консервами» для имитации взрывов и столкновений. Игра при этом обычно бессодержательна – локализованная вспышка возбуждения. В некоторых случаях её можно рассматривать как выход лишней нервной энергии, но чаще всего она не успокаивает, а ещё больше раздражает, да ещё и формирует своеобразную психическую зависимость».

К сожалению, сложно точно сказать, что это именно так, потому что взрослые обычно эти игры прерывают (ведь подобные игры обычно очень активные, ребёнок может носиться по всему помещению). К тому же они весьма шумные и достаточно часто дети травмируют сами себя и друг друга (дети могут, играя, ударять партнёра, или сам ребёнок начинает бегать, скакать так, что опасаешься за его жизнь). Это, наверное, самая неприятная особенность этих игр. Часто именно она вызывает осуждение таких игр и игрушек-монстров вообще. Конечно, нельзя допускать травм; но оправданно ли, прервав игру в самом разгаре ожидать от ребёнка немедленного умиротворённого состояния? По наблюдениям, если ребёнок сам перестаёт играть и переключается на какую-либо другую деятельность, он возбуждён не больше, чем после любой активной деятельности. Возникает предположение, что такие игры больше свойственны детям, имеющим проблемы в общении с родителями и сверстниками.

Игрушка-монстр как материал для развития мышления

Трансформеры, напоминающие конструктор (подчас очень сложный), развивают мышление и воображение ребёнка (как и любой конструктор). Их сборка, как и сборка любого конструктора развивает мелкую моторику, что благотворно сказывается на развитии мышления ребёнка.

Возможно, некоторые увидят минус трансформера по сравнению с конструктором в том, что он предусматривает обычно лишь несколько модификаций. Но, во-первых, дети обычно всё-таки создают свои модификации (правда, они мало чем отличаются от регламентированных); во-вторых, для того, чтобы собрать трансформер, подчас требуется пространственное воображение, умение соотнести результат своей деятельности с картинкой-образцом и многое другое.

Но это не главное. Если рассматривать трансформеры в таком аспекте, они всегда будут уступать конструкторам. На мой взгляд, в трансформерах важно другое: «текучесть», неожиданный переход от одного образа к другому. Играя, ребёнок удерживает все модификации этого образа. Этот переход одного в другое, одновременное существование одного в другом можно назвать диалектичным. И такая игра с трансформерами развивает мышление ребёнка.

Терапевтическая функция игрушки-монстра

Игрушка-монстр может помочь ребёнку справиться со своим страхом. Монстр – это то непознанное, чего он боится по ночам. Страх объективизируется этой игрушкой, но это уже не злобное чудовище, а игрушка, полностью послушная воле ребёнка. И это даёт возможность ребёнку изо дня в день побеждать эту маленькую пластиковую копию своего страха, уничтожить её совсем, разбить, оторвать крылья, посмеяться над ней. Ребёнок разламывает очередную игрушку-монстра. Мама горько восклицает: «Ну зачем сломал? Ведь будешь завтра опять просить новую, не куплю…» Возможно, в этом проявляется терапевтическая функция игрушки-монстра. Она помогает ребёнку справиться со своим страхом. Это важно для психологического комфорта ребёнка.

Разные функции игрушки-монстра проявляются в разных играх детей по-разному и неравномерно, но рассмотренные здесь являются, несомненно, положительными, помогающими в развитии ребёнка. Уважаемые педагоги и родители, присмотритесь к каждому ребёнку и попробуйте ответить на вопрос: «Зачем этому ребёнку игрушка-монстр и почему именно сейчас он в неё играет?».

————

Лариса Козлова, г. Санкт-Петербург

«Газета для родителей», №10/76 октябрь 2011

Оценили: 4, рейтинг: 12